Повторение на белорусской АЭС Чернобыльской катастрофы или аварии на японской Фукусиме абсолютно невозможно, заявил Сергей Бояркин, директор программ госкорпорации "Росатом".
Комментируя претензии Литвы, не одобрившей план строительства белорусской АЭС, Бояркин отметил, что в этой сфере есть острая конкурентная борьба. "Литовцы, не имея на сегодняшний момент никаких инвесторов, не имея даже проекта, понимают, что они очень сильно отстают и, естественно, они пытаются тем или иным способом помешать будущим конкурентам", - считает представитель "Росатома".
Рассказывая об экономике АЭС, Бояркин отметил, что она устроена несколько иначе, чем экономика газовой станции. "Газовая станция дешевле в сооружении, но очень дорога в эксплуатации, АЭС – наоборот. Она значительно дешевле в эксплуатации. То есть у нее операционные затраты на эксплуатацию принципиально ниже, чем у станций на ископаемом топливе. Топливная составляющая у АЭС очень незначительная, и даже колебания цен на уран, скажем, в два раза приводит к изменению эксплуатационных затрат примерно на 3-4 процента. А вот если газ в два раза вырастет в цене, то цена газовой энергии поднимется процентов на 70", - рассказал Бояркин.
Однако основное внимание эксперты уделили рассказу о мерах по обеспечению безопасности атомной электростанции. "После событий в Чернобыле 25 лет назад Россия извлекла очень серьезные уроки, в том числе с участием зарубежных специалистов, которые нас тогда очень сильно критиковали. В России в 1987-88 годах были разработаны самые жесткие требования по безопасности, которые сегодня существуют в мире", - отметил Бояркин.
Он рассказал, что в ходе зарубежных тендеров в отношении "Росатома" даже звучала критика за перегруженность проекта системами безопасности, но в "Росатоме" подчеркивают, что "безопасности много не бывает".
Бояркин остановился на вопросах безопасности современных АЭС, отметив, в частности, что принцип самозащищенности реакторной установки, то есть сама физика и ее фундаментальные законы, должен исключать любые возможности повторения чернобыльского сценария вне зависимости от действий оператора.
Представитель "Росатома" также отметил "наличие не менее четырех барьеров безопасности, которые препятствуют распространению радиоактивных веществ за пределы площадки станции" и многократное дублирование каналов безопасности, в том числе применение пассивных систем безопасности, которые не требуют внешнего энергоснабжения.
"В случае тяжелой аварии в нашем проекте предусмотрены специальные устройства, которые не позволяют даже в случае самой серьезной аварии выйти радиации за пределы гермооболочки", - заверил эксперт.
Бояркин перечислил принципиальные отличия российского реактора от японской Фукусимы. В частности он обратил внимание на иные принципы выбора площадки: по российским нормативам строительство возможно только там, где отсутствуют запрещающие факторы. "По российскому нормативу строить станцию на том месте, где стоит Фукусима, запрещено", - отметил эксперт.
После событий на Фукусиме особое внимание эксперты уделили предотвращению и ликвидации последствий тяжелых аварий. "Допустим, случилось невероятное и по каким-то причинам станция не смогла привести себя в безопасное состояние, то есть проектные средства предотвращения аварий не сработали. У нас есть ряд систем, которых, кстати, нет ни у одного из наших конкурентов (если бы эти системы были на Фукусиме, не возникало бы головной боли по поводу того, что будет дальше), эти системы должны обеспечить локализацию всех радиоактивных веществ внутри оболочки", - рассказал Бояркин.
При этом он оподчеркнул, что происшествие на АЭС Фукусима не стоит называть катастрофой или трагедией. "Есть три фактора, о которых почему-то пресса умалчивает. Первое: от аварии на Фукусиме не погиб ни один человек. Два человека были убиты волной цунами: после землетрясения их послали проверить состояние береговых сооружений и их накрыло цунами. Так что жертв нет и не будет. Второе: ни один житель Японии не получил никаких радиоактивных заражений. Все люди, которые жили вокруг станции, были отселены, каждый из них прошел полный радиологический контроль, который показал, что ни один житель не получил никаких доз. Третье: из того персонала, который сейчас занимается ликвидацией последствий аварии на станции, 18 человек получили дозы радиации. Из них 15 человек получили 100-120 миллизивертов, 3 человека – 160-170 миллизивертов. Уровень, который может вызвать заболевание, считается 250 миллизивертов", - рассказал представитель "Росатома".
Он напомнил, что на белорусской АЭС будет использован двухконтурный реактор ВВЭР, который имеет принципиальные отличия, позволяющие говорить о большей безопасности по сравнению с кипящим реактором, который стоял на Фукусиме.
"Большинство стран мира, за исключением Японии и США, отказались от кипящих реакторов и строят исключительно двухконтурные реакторы: 80% мирового реакторного парка составляют двухконтурные реакторы. Есть вероятность, что после этих событий на Фукусиме у одноконтурных реакторов будут проблемы", - отметил Бояркин.
Он подчеркнул, что конструкция российского ректора, возможно, несколько более громоздка, но принципиально более безопасна, "как автомат Калашникова – немного тяжелый, но зато очень надежный".
"Мы изучили все проекты, которые существовали в мире, и выбор был сделан в пользу реактора третьего поколения", - заявил на пресс-конференции директор Департамента по ядерной энергетике Министерства энергетики Беларуси Николай Груша.
Груша напомнил, что 15 марта 2011 г было подписано Межправительственное соглашение о строительстве АЭС. Согласно документу, в 2017 г должен быть сдан первый блок станции, в 2018 г – второй. В рамках соглашения определены компетентные госорганы. С российской стороны это госкорпорация "Росатом", с белорусской – Министерство энергетики. Заказчиком строительства АЭС определена Дирекция строительства атомной электростанции, генподрядчиком будет ЗАО "Атомстройэкспорт".
TUT.BY