Главный инженер ГУ "Дирекция строительства АЭС" Анатолий БОНДАРЬ убежден: задержек со строительством и пуском белорусской АЭС быть не должно.
Отношение к мирному атому в мире неоднозначное. Есть страны, которые не представляют, как можно жить и обеспечивать энергетическую безопасность государства без использования атомной энергии, — все же богатства земных недр небесконечны, другие пока предпочитают остановиться на покупке и добыче полезных ископаемых, третьи говорят о более активном использовании альтернативной энергетики. Беларусь решила пойти по первому пути. О преимуществах мирного атома перед другими источниками энергии, о развитии, которое получит регион строительства белорусской АЭС журналист "Р" беседует с главным инженером ГУ "Дирекция строительства АЭС" Анатолием БОНДАРЕМ.
— Анатолий Михайлович, на ваш взгляд, может ли страна строить свою энергетическую безопасность, опираясь лишь на альтернативные источники энергии?
— Мое мнение однозначно: в энергетике страны должна быть базовая составляющая, основанная на традиционных источниках. В зависимости от географии, других особенностей это могут быть АЭС, ТЭС, ГЭС. Что касается альтернативных источников, они должны быть гармоничным дополнением. Энергобезопасность полностью на них базироваться не может — нет гарантии бесперебойной работы. Энергия ветра, солнца и других источников используется и в Беларуси, и, на мой взгляд, тот подход, который здесь наметился, особенно гармоничен.
Пока в Беларуси основной источник энергии — газ, органическое топливо, но это ставит ее в зависимое положение от других государств. Выходом будет возведение собственной АЭС. Это опыт других стран. Посмотрите, как развиваются сейчас Индия, Китай. Смотрите, какой атомный ренессанс начался в мире где-то с 2005 года! США, Европа идут этим путем. Кстати, Франция с него и не сворачивала, невзирая на потрясшую в прошлом веке мир аварию на ЧАЭС. Активно развивается атомная отрасль в России.
— Вы отдали большой энергетике около 30 лет. Знаю, что вам довелось работать на АЭС в разных точках мира, в том числе и на строящихся станциях. С каким отношением общественности к мирному атому приходилось сталкиваться?
— Мне вспоминается Чехия, где я работал с 1996-го по 2002 год. За это время мы ввели в эксплуатацию два энергоблока с ВВЭР-1000 на базе советского проекта. Это было сложное время, поскольку на него пришлись и развал советской державы, и так называемая бархатная революция в Чехословакии, поделившая эту страну на два новых государства. Кстати, и АЭС тоже поделили пополам. На территории Чехии и Словакии соответственно оказались работающие станции "Дукованы" и "Богунице" и по одной строящейся АЭС. На одну из них — АЭС "Темелин" в Чехии — нас и пригласили.
По советскому проекту, который лег в основу станции, был ряд вопросов как у чешской общественности, так и у жителей других государств. Особенную обеспокоенность проявляла Австрия. Зеленое движение было очень серьезным, приблизительно как сейчас в Беларуси. Нам тогда пришлось провести большую разъяснительную работу. При пуске первого энергоблока присутствовали международные эксперты, которым мы продемонстрировали надежность советского блока.
В Китае все было намного проще, хотя мы тоже вели разъяснительную работу. Но население понимало, что за экономику, энергетическую безопасность отвечают уполномоченные органы госуправления. И это притом, что Китай взял абсолютно новый проект, разработанный в переходные для России 90-е годы прошлого века. Поэтому российские специалисты, которые его реализовывали (а китайцы — жесткие заказчики), получили хорошую закалку и опыт. Кстати, после реализации проект показал себя хорошо. Сейчас первый и второй блоки Тяньваньской АЭС без каких-либо нареканий эксплуатируются уже третий год. А ведь они прототип белорусской АЭС. Только наш проект будет усилен в части пассивных систем безопасности. Нужно ли такое усиление? Возможно, и нет. Конечно, такую АЭС можно расположить где угодно, и в центре Европы, не боясь никаких последствий. Но это все означает удорожание проекта. Примерная стоимость систем безопасности с 1/3 (как на унифицированных блоках) повышается почти до половины стоимости станции. С другой стороны, это мощный аргумент в пользу психологического спокойствия со стороны граждан за новый объект.
— На днях вы вернулись из Москвы, где встречались с представителями ЗАО "Атомстройэкспорт". Каковы итоги встречи?
— На встрече поднимался ряд вопросов. В частности, шла речь о ценообразовании. Разговор со стороны ЗАО "Атомстройэкспорт" был деловым и открытым.
Но все же главными были два вопроса — о подписании контрактного и на его основе кредитного соглашения. В связи с этим был составлен план совместной работы белорусской и российской сторон по реализации проекта строительства белорусской АЭС на 2010 год. Предыдущие документы, а это протокол договоренностей от 21 января 2009 года и план от 5 августа 2009 года, подписанные первым заместителем премьер-министра Беларуси Владимиром Семашко и заместителем генерального директора Государственной корпорации по атомной энергии "Рос атом" Александром Локшиным, выполнены более чем на 90 процентов. Пора двигаться дальше.
В начале мая мы встречаемся с россиянами, чтобы обсудить один из пунктов нового плана совместной работы, который касается разработки технического проекта АЭС. Хотелось бы, чтобы уже сейчас ЗАО "Атомстройэкспорт", которое входит в состав корпорации "Росатом", и наш генеральный проектант с российской стороны — Санкт-Петербургский АЭП — приступили к разработке технического проекта АЭС. А тут есть ряд вопросов. Получается, мы выносим этот пункт, как бы вырывая его из пока не подписанного генерального контракта. Тем не менее в мировой практике такой опыт имеет место. Если стороны договариваются и если у них есть взаимное доверие, то многие процессы запараллеливаются.
— Анатолий Михайлович, на ваш взгляд, белорусская АЭС будет построена в срок или жизнь может внести свои коррективы?
— Могу с уверенностью сказать, что даты, которые обозначены в высоких документах, реальны. И никто не отменял сроков пуска АЭС: первый блок, напомню, планируется ввести в строй в 2016 году, второй — в 2018-м. Те небольшие задержки, которые имели место, на мой взгляд, из разряда "долго запрягали, но быстро поедем". Есть моменты, которые нужно лишний раз обговорить. Наш последний визит в Москву показал, что мы двигаемся по графику.
— Как может измениться облик региона, где будет построена белорусская АЭС?
— Вспоминаю городки при АЭС, где мне за мою карьеру в большой энергетике, а это около 30 лет, довелось жить… Я не изменял своей профессии специалиста по ядерным энергетическим установкам, поэтому работал на многих станциях. Это и Чернобыльская АЭС с 1981-го по 1983 год, и Балаковская АЭС с 1983-го по 1996 год, затем АЭС в Иране, Чехии, Китае… Это было комфортабельное жилье, населенные пункты с развитой инфраструктурой.
На мой взгляд, все, что было вокруг АЭС, было благополучием. И даже в тяжелые 90-е прошлого века такие города и поселки жили своей особой жизнью. Например, когда я работал на Балаковской АЭС, хорошо помню, чем иногда предприятия рассчитывались с нами за электроэнергию, — кто посудой, кто автомобилями… Наше коммерческо-транспортное управление моталось по всем необъятным просторам страны и каким-то немыслимым образом переводило эти товары в деньги, которыми потом нам платили зарплату. И платили стабильно.
Я вас уверяю, что все перемены, которые произойдут с регионом, где будет построена белорусская АЭС, будут только к лучшему.
— Наверное, они коснутся не только внешнего, но, если можно так выразиться, внутреннего содержания региона, ведь будет большой приток специалистов, ученой интеллигенции. Вообще, будучи на Смоленской АЭС, неоднократно слышала утверждение, что атомщики — это особая каста…
— Год назад я побывал на Лукомльской ГРЭС, она меня в самом хорошем смысле впечатлила. Если применить понятие "каста" в хорошем смысле, то эти профессионалы ничем не уступают нам, атомщикам. Наша специфика, возможно, в том, что к нам предъявляются более жесткие требования, связанные с обеспечением ядерной и радиационной безопасности…
Единственное, что круг атомных энергетиков достаточно узок, и могу сказать: мы все знаем друг друга, знаем, кто на что способен. И стараемся эту связь поддерживать.
Фото: Юрий МОЗОЛЕВСКИЙ
Вера АРТЕАГА, Рэспубліка